У меня никогда не было такого опыта, даже с учётом чужой памяти. Ощущать эмоции и чувства партнёра, особенно когда он тебе приятен и очень небезразличен во всех смыслах, и не только догадываться, но и точно знать все его желания и потребности — это тот ещё чит и потенциальная головная боль. Ведь эмпатия очень хорошо даёт понять, чего хочет женщина.

Хотела ли она меня? О да! И ещё как! Больше всего меня подкупало, что она абсолютно мне доверяет в этом вопросе и не знаю… как-то уверена, что ли, что я её не обижу или не заставлю почувствовать неловко или буду смеяться над её неопытностью. Это всё меня жутко возбуждало — никаких сомнений, никаких возражений с её стороны, только немного страха и препятствие в виде правильности места. Действительно, пыльный заброшенный класс с грязными окнами и рассохшаяся от времени парта — совсем не место для… всего. Но и это не было главным. Чувства Гермионы, которые я не мог и не знал как игнорировать. Она была определённо влюблена, да и я, нужно признаться перед собой…

— Знаешь, kotenok, всё больше прихожу к выводу, что я тебя люблю,— бережно опуская обратно на парту свою, не такую уж и весомую ношу, о-о-очень задумчиво сказал я. — Прости, что не сказал тебе это где-нибудь в романтической обстановке, а в таком непрезентабельном месте, но как-то так вот получилось. Понял только сейчас. Извини.

То что я почувствовал вслед за своим признанием, можно охарактеризовать одним словом — ступор. Полнейшее отсутствие каких-либо чувств и эмоций. Неужели она мне не поверила? Затем в эмофоне, у неё случился натуральный шторм. Маленькая девочка у неё внутри взорвалась шквалом противоречивых чувств. Там было и лирическое неверие, и радостное негодование, и восторженное опасение и ещё бесконечная вереница таких же непонятных и противоречивых ментальных откликов.

Ведь знает же своим умом, что очень красивая и желанная, но чувствами это признать не может. Как можно быть такой неуверенной при такой яркой внешности и замечательном, но сложном характере?

— Дурак! — прошептала она, щекоча губами шею. — Я тоже тебя люблю, и уже давно.

И вот сейчас не было ни капли какого-то сексуального подтекста, даже намёка на него, только нежность, какая-то щемящая и откровенная. Несмотря на то, что я закоренелый циник и параноик, не мог отрицать и сомневаться в её чувствах. Дурацкая моя эмпатия! Подгадил мне Ханешь! Привык уже, что верить никому нельзя, а тут такое…

***

— Легилименс!

Мы всё же сделали то, что задумывали. Мне не хотелось выставлять такой… только наш момент в ложных воспоминаниях, но это было правильным решением. Тут теперь очень много воспоминаний понамешано, и если их будет читать любой менталист, то с подтверждением подлинности не будет никаких вопросов. Такое подделать невозможно. У Гермионы теперь даже два таких воспоминания — сегодняшнее реальное и второе — вчерашнее, точная копия с заменой эпизода встречи с тремя уродами на слое ложной памяти.

— Обливейт!

Пришлось стирать воспоминания именно в поддельной "библиотеке" её памяти. Забавно, с одной стороны получается, что я признался в любви своей девушке аж два раза, сегодня по настоящему, и вчера… тоже по настоящему, но только в её ложных воспоминаниях. Долбаная магия!

— Попробуй, Гермиона,— осторожно предложил я. — Не знаю как получилось, но должно работать.

— Гарри? Что мы здесь… Хмм… Ну да! Вот ведь… Э-э-э… Странное чувство. Ты… Мы… — она меняла выражение лица как в калейдоскопе и, видимо, перескакивала со слоя на слой своей памяти.

— Гермиона, успокойся. Только сейчас важно — остальное отбрось. Определись с тем, где настоящее, не торопись… — успокаивающе говорил я, смотря в её глаза, несмотря на то, что внутри я был в панике и почти в отчаянии.

Её ложная память не такая уж и ложная оказалась. Параллельная, скорее. И теперь возник конфликт. Я уже собирался испуганно вломиться в её разум и начать удалять эту её ментальную надстройку, но не потребовалось. Взгляд Гермионы прояснился, и она, улыбнувшись и, наверное, почувствовав мой настрой, спокойно сказала:

— Всё хорошо, Гарри, не волнуйся.

***

— Поттер, Грейнджер, за мной,— приказал аврор, тот самый, которого я помнил по своему пробуждению в Больничном крыле Хогвартса после ритуала, и предлагавший допросить меня при помощи веритасерума.

Повернувшись на месте он пошёл на выход, будучи уверен, что мы побежим за ним. Подорвавшуюся было Гермиону я придержал за плечо и усадил обратно на стул. Это событие происходило на следующий день после наших объяснений и ментальных экспериментов, и мы сейчас сидели в библиотеке Хогвартса в самом тихом и укромном уголке, никому не мешая и читая каждый своё. Я, например, читал подшивку периодики "Рунный поиск" годичной давности, а Гермиона, очередной непонятный талмуд с названием на всю обложку. Что-то с трансфигурацией связано, я не приглядывался.

— Я сказал, за мной!— процедил давешний тип, вернувшийся через минуту после того, как вышел из библиотеки. Феноменальный тормоз!

— На хер иди!— лениво ответил я. — Ты кто такой?

— Я!..— его желчная и какая-то вся желтовато-серая рожа стала совсем уж неопределённого цвета из-за прилившей к ней крови.

— Пункт два дробь четыре устава Аврората — ты не представился,— всё так же похуистически перебил его я. — Так что можешь идти на хер, то есть туда, куда изначально шёл. У меня в хороших знакомых мадам Боунс есть. Может, стоит попросить, чтобы она инициировала проверку через вашего Скримджера?

К этим придуркам в красных мантиях я заведомо с предубеждением отношусь. По моим восстановленным воспоминаниям, от них ничего хорошего ждать не следует. Вон, того же Долиша взять! Немало они мне неприятностей доставили… с самого карапузного возраста.

— Корб! Что там?— крикнул в раскрытую дверь библиотеки другой аврор, чем вызвал гневный возглас мадам Пинс.

— Сэвидж! Иди-ка сюда! Тут у нас сопротивление властям!— заорал на всю библиотеку уже какой-то зелёный на морду тип в мантии аврора.

— Старший аврор Сэвидж,— представился подошедший волшебник с колоритной внешностью и шикарнейшими бакенбардами на лице, придававшие ему немного звероватый вид. — В чём дело?

— Гарри Джеймс Поттер, студент третьего курса факультета Гриффиндор. Это Гермиона Джин Грейнджер, моя однокурсница, сэр,— вежливо ответил я, не дав сказать даже слова другому аврору. — Кто этот джентльмен, мне не известно, он не представился.

— Яксли! Какого хрена?— прошипел Сэвидж, повернувшись к напарнику. — У нас официальное расследование!

— Вилл!

— Иди, Корб! Я разберусь!— перебил его Сэвидж.

Когда Яксли удалился, Сэвидж донёс до меня суть дела. Нас вызывали для опроса, как возможных свидетелей и это меня немного напрягало, что я и поспешил озвучить.

— Я хотел бы присутствовать на опросе мисс Грейнджер, сэр,— настойчиво сказал я.

— На каком основании, мистер Поттер?— спокойно спросил этот немолодой уже мужик.

— Она моя невеста.

Глава 59 Следующая ступень

Авроры удалились из Хогвартса только через неделю, и за это время успели вымотать нервы всем, и в особенности нашим деканам. Досталось больше всего Флитвику.

Тогда, при нашем опросе, где присутствовала МакГонагалл, всё прошло как по маслу. Зря я волновался, что Гермиона сможет выдать себя. Она лишь краснела и смущённо отводила глаза, когда спрашивали о том, где она была во время инцидента. Два сотрудника Отдела Тайн, на этот раз без своих привычных масок, лишь переглядывались и понимающе ухмылялись. Я в это время смотрел на них хмуро и нервно. В общем, всем своим видом показывал подростка, которого спалили на немножко интимных действиях. Так как они были наверняка неплохими легиллиментами, то всё это прекрасно читали в намеренно выставленных поверхностных мыслях — моих и Гермионы. В итоге меня мариновали даже меньше и отделались формальными вопросами, лишь для подтверждения информации полученной от моей девушки. Вот только они нездорово оживились, когда я сказал, что знаю всех пострадавших, как ухажёров за одной и той же девушкой. Прозвучавшая далее фамилия Минг их весьма зацепила, и тут уже я стал им неинтересен совсем. Недавнее происшествие в Девоншире наверняка было у них на слуху, и тут такой поворот! Дальше уже они начали копать в этом направлении с упорством карьерного экскаватора и даже потом запросили у Дамблдора данные по сработавшей сигнализации при портальном пробое щитов замка. Ищите-свищите, главное — меня не приплетайте к этому.