— Ты это серьёзно сейчас?

— Серьёзней некуда, Гермиона.

***

После того, как я обозначил свои намерения, Гермиона весь вечер ходила пришибленная и всё порывалась что-то у меня спросить или уточнить, но не решалась. В конце концов мне пришлось поймать её за рукав мантии, когда она с задумчивым видом проходила мимо меня и усаживать себе на колени.

— Говори уже, что ты там себе надумала и что тебе ещё непонятно, Гермиона. А то ты ходишь как сомнамбула и таким своим видом меня в тоску вгоняешь,— сказал я, обнимая девушку и наслаждаясь её близостью.

— Ритуал… этот. Это как свадебный? Ведь обручение предшествует свадьбе, то есть мы уже в таком возрасте… Нет, ты не подумай. Я не против, вот только мои родители… Мама точно меня поддержит,— тихо говорила Гермиона, щекоча своей лохматой макушкой мою шею и задумчиво водя пальчиком по вышитому на груди моей мантии гербу факультета.

— Ладно мама. А что скажет папа?— усмехаясь процитировал я Карлсона. — Гермиона, кому я книгу давал с описанием необходимых обрядов и ритуалов? Говорю же: ритуал древний и в те времена было не принято всякого двойного толкования. Если помолвка, так помолвка. Это не свадебные клятвы, которые между собой заключают молодожёны и которые, будучи подкреплены магией, практически нерушимы. Это скорее обещания. Только обещания, данные самому себе, перед лицом любимого человека. Давай лучше я тебе опишу, как это должно происходить?— спросил я и дождавшись нетерпеливого ёрзанья симпатичной и упругой части тела девушки у себя на коленях, и с трудом взяв себя в руки, продолжил:

— Это будет двойной круг восьми футов в диаметре, начерчетанный нашей кровью на полу. В получившейся полосе по внутренней окружности будут тридцать две руны определённого алфавита, определяющие ритуал. Мы должны стоять посередине, напротив друг друга на расстоянии вытянутой руки. Я запускаю обряд, рисуя своей кровью, вот здесь, на коже, нужный символ,— я прикоснулся пальцами сквозь её мантию к солнечному сплетению девушки, от чего она слегка вздрогнула. — Затем, говорю положенные слова. Ты, в свою очередь, рисуешь такой же знак, только на мне и в том же месте, и этим завершаешь обряд, говоря положенные слова. Всё, ритуал окончен.

— Какие слова, Гарри?— гибко извернувшись и смотря мне в глаза спросила, Гермиона.

— Важные слова. На самом деле это самая сложная деталь во всём этом процессе. Без необходимого настроя и желания ничего не сработает. Ты должна пообещать. Пообещать не мне, ни кому-то, только себе. Пообещать, Гермиона, а не поклясться, иначе тоже ничего не сработает,— говорил я, тоже смотря в её красивые и завораживающие глаза, сейчас светящиеся нетерпением и безумным интересом.

— Да что же это за слова такие?— воскликнула она.

— Всего три слова, три слова обещания, Гермиона,— продолжил поддразнивать я девчонку.

— Если ты мне сейчас не скажешь, я… я не знаю, что с тобой сделаю,— ухватилась она за воротник моей мантии и пытаясь меня за него трясти и раскачивать, что выглядело вообще комично, как котёнок, вцепившийся в брючину.

"— Буду с тобой",— и уже не в силах сдерживаться, притянул к себе девушку для сумасшедшего поцелуя.

***

Уже после того, как отправил перевозбуждённую Гермиону в её факультетскую спальню, после отбоя я всё никак не мог заснуть, и теперь задумчиво смотрел на огонь камина, прислушиваясь к завыванию метели за окнами нашей гостиной и невесело размышлял.

Как-то некрасиво получалось, что мне приходится тянуть девушку в свои проблемы. Смертельно опасные проблемы. И в тоже время, я более чем уверен, что она сама в них влезет, только от того, что находится около меня и ведь не отступит же, и не повернёт назад. Гермиона та ещё идеалистка и даже малейшая несправедливость вызывает у неё горячее чувство протеста и мгновенную реакцию эту несправедливость устранить. Любыми способами устранить, чуть ли не радикально. Опасное качество. Как я её только не предупреждал, сколько раз твердил, что рядом со мной очень опасно, убеждал по разному — ничего не помогает. Даже не знаю, за что я заслужил такое к себе отношение и от такого мне сейчас тошно прямо. Ведь она мне очень и очень небезразлична. Вот и приходится идти на различные ухищрения, как с этим ритуалом. Другого способа вытянуть на уровень и нарастить магическую мощь я действительно не нашел. Тут я Гермионе даже в букве не соврал, хоть это и странно смотрится со стороны. Это она ещё не знает, что ей придётся употреблять на протяжении как минимум полугода, для развития своей маносистемы. Кстати.

Я вытащил из внутреннего кармана плоскую серебряную фляжку, украшенную самолично выгравированной печатью с раскладкой "Глациуса", осторожно осмотрелся на предмет свидетелей и отхлебнул глоток обжигающе холодного пойла.

— Ne p'yanstva radi, a zdorov'ya dlya, — выдохнув, просипел я, когда комок самопального напитка на яде василиска рухнул в желудок и мгновенно растекся по венам теплой волной в такт пульсации моего магического сердца.

Не выдержал и коварно улыбнулся, когда представил мордашку Гермионы после новости, что ей придётся такой неоднозначный коктейль употреблять почти до лета. У меня всё просчитано и готово, главное, чтобы нас на занятиях с перегаром не спалили. А ведь разбавлять "Василисовку" нельзя, концентрация строго просчитана. Ну и чтобы не подсела на это дело. Женский алкоголизм он того, лечится очень плохо.

Постепенно мысли сползли к моим персональным проблемам и к тому послезнанию предстоящих событий, от которого на данный момент остались жалкие огрызки. На сегодняшний день я уже внёс довольно много корректив в течение предопределённой вероятности.

Волан-де-Морт сейчас активно стремится к своему возрождению и наверняка долбит по сознанию своих марионеток через свои "метки", а из возможной истории мне известно, что его воплощению поспособствовал ныне покойный Петтигрю, но и без дохлой крысы у Тёмного Лорда простых исполнителей полно. Не совсем уверен с механизмом действия тёмной метки и как она влияет на различных волшебников, но примерный принцип её действия мне известен. Штука не сказать чтобы сложная, просто забытая. Так в седой древности маги себе особо доверенных слуг клеймили. Насколько мне известно, само клеймо можно принять только добровольно, пытками и шантажом такого не добиться, подсознание мага будет отторгать такую гадость, а вот добиться результата обманом или убеждением — запросто. Снять метку относительно легко, а для хозяина, так и вообще элементарно просто. Вся сложность там в наличии генного материала хозяина метки и несложного заклятия на древнешумерском, который я почему-то знаю наряду с письменностью. Так что я могу и сторонников Волдеморта избавить от такой вещи… теоретически. На практике же — нет одного из основных компонентов. От Володьки даже пепла не осталось, а его кровь содержащаяся в уничтоженном мной крестраже в виде медальона Слизерина тоже… того. Сам же и спалил "Инсендио" от греха. Знать бы заранее, то постарался бы как-нибудь вскрыть это хранилище и при моих нынешних знаниях смог бы устроить Тёмному Лорду "весёлые" приключения, очень недолгие… Вот и получаются у меня сплошные "бы" да "кабы" да грибы, Мерлин, Моргана и Мордред их бы всех побрал!

В активе у меня уже три уничтоженных крестража, что их владелец наверняка почувствовал. На подходе ещё один. Практически уверен, что в своих поисках в Выручай-Комнате я очень близок, очень такое сильное у меня предчувствие. Если… то есть когда сломаю диадему, у Темного Лорда определённо начнёт "подгорать" его бестелесая задница и он скорее всего уже сейчас ищет скоростной способ вернуться на острова из своей Албании или Трансильвании, точно не помню. Это всё значит, что возможно, я подстегнул дальнейшие события и теперь эти события пойдут по совсем другому сценарию. А если удастся столкнуть лбами Дамблдора, который сейчас мечется в поисках Воскрешающего Камня Гонтов и вернувшегося в Англию Волдеморта, так вообще замечательно получится. И вдвойне замечательней будет, если они при этом взаимно аннигилируются. Я буду та-а-ак счастлив.