— Ооооо! Профессор! — замогильным голосом протянул я.

С окклюменцией и контролем мне удалось состряпать потустороннюю рожу, а метаморфизмом заставить волосы на голове медленно шевелиться, как под водой при встречном течении, и цвет лица сделать бумажно-белым. Окружающие с ужасом наблюдали за этой картиной.

— Кровь! Гиппогриф! Белые волосы! Vsem Pizdets! — продолжал я вещать мёртвым голосом и добавил немного безумия и жути с помощью легилименции в окружающее пространство.

Нужно было немного подстраховать Хагрида, а единственным беловолосым в толпе был Малфой, и на него стали оборачиваться, кто с опаской, кто с жалостью, а кто и злорадно. Может, Прорицания не такой и бесполезный предмет? Здесь можно так развернуться, что мало никому не покажется, а Патил с Браун только рады будут. Правда, я тут долго не продержусь и сторчусь в такой атмосфере через неделю занятий.

— Бедный, мой мальчик! Ик! — размазывая пьяные сопли, смотря на Малфоя, бормотала Трелони. — Такая трагическая судьба! Я всегда знала, что у вас, мистер Поттер, очень сильный дар и не нужно его ни у кого отнимать! Ик!

Не-не-не! Мне такого не надо! Ещё заставит на свои психоделические занятия ходить, а потом лечись от наркозависимости. Все смотрели на меня не то что с испугом, с настоящей паникой на меня пялилась даже Гермиона. Гермиона! Судя по её чувствам, меня боялась. Я незаметно пожал её пальчики, на что она сначала вздрогнула, а потом моментально успокоилась, а в мыслях пролетел вихрь из различных ощущений. Прямо как наяву представил её мысли с мгновенным анализом ситуации и догадкой, что я затеял какое-то очередное представление, а не всё это происходит на самом деле.

Устало откинувшись на подушки и сделав непонимающее лицо, с удивлением спросил окружающих:

— Чего это вы все так на меня смотрите?

— Дети! Вы только что были свидетелями истинного пророчества! — пьяно шатаясь, торжественно провозгласила Трелони, после чего рухнула на закиданный подушками пол и спустя минуту захрапела.

Вот зачем, оказывается, здесь подушки нужны! Патил и Браун восторженно и чуть ли не влюблённо на меня смотрели, а я подумывал, не перегнул ли палку с очередной моей шуткой. Слизеринцы молча сбились в кучу и спрятались за испуганного Малфоя в окружении ничего не понимающих Крэбба и Гойла. Отдельно от них сидела небольшая кучка девчонок с серебристо-зелеными галстуками, состоящая из Гринграсс, меланхолично полирующей ногти, и ехидно ухмыляющейся и показывающей мне большой палец Паркинсон в компании своей верной дуэньи, сурово насупленной Булстроуд. Гриффиндорцы были непривычно тихими, за исключением бубнящего проклятия Рональда Уизли, которому не понравилось, что Поттер опять проявил себя на переднем плане, а на него, «Великолепного Уизли», никто не обращает внимания.

— Ну… Я думаю, урок окончен? — спросил я многочисленные лица, смотрящие на меня, как бандерлоги на Каа, после чего они согласно закивали.

Кажется скажи я сейчас: «Бу!», обделаются тут же, как бы с перепугу не учудили чего. Наверное, никому не хочется, чтобы предсказатель Поттер ещё какую-нибудь фигню кому-то напророчил. Я подхватил Гермиону и стал неторопливо и не делая резких движений отступать к люку на нижний этаж. Только оказавшись внизу, я с облегчением выдохнул:

— Уффф, пронесло…

— Может, тебя запереть где-нибудь? А по праздникам за деньги показывать? — задумчиво смотря перед собой, спросила Гермиона.

***

— Легилименс!

Мягкий толчок навстречу янтарно-карим глазам, и вот передо мной уже знакомая библиотека, только напротив меня стоит её перепуганная хозяйка и с недоумением оглядывается. Наверное, странные у неё сейчас чувства. Увидеть место из своих снов и подсознания так отчётливо и во всех деталях — немного неожиданно, и я просто всем своим существом чувствовал, как её захлестнуло узнавание и понимание. Сейчас мне не нужно прятаться, подсматривать, сражаться или насильно выдирать нужную мне информацию. Нужно наладить доверительный диалог с проекцией сознания и договориться, чтобы она не мешала и не путалась под ногами, а если получится, то и помогла.

— ..? — беззвучно шевеля губами, задала она вопрос.

Я отрицательно покачал головой и, подойдя вплотную к виртуальной Гермионе, взял её за руки и притянул к себе, затем аккуратно взял ладонями её лицо и приблизил к своему, практически как при поцелуе, только не разрывая зрительный контакт, и провалился ещё глубже в саму её суть.

Ведь библиотека вокруг — это не только её хранилище воспоминаний, но и такое же место, как и моя платформа, а потому его нужно защитить всевозможными способами и сделать из него несокрушимый бастион и последнюю линию обороны, ну или спрятать так, что не найдет никто, либо совместить эти два приёма. И мне понадобились рычаги управления всем этим.

Долго раздумывал, какую же матрицу накладывать на её сознание и всё не мог определиться с первоначальным шаблоном, на базе которого можно и дальше строить защиту с модернизацией или смешением нескольких приёмов. Как Ханешь у меня сделал: в основе «Полигон», но с очень многими деталями и ловушками от «Лабиринта». Только много позже я смог проанализировать, что же такое он там наворотил и с удивлением понял, что такая защита мне не очень подходит, он скорее впихнул то, что ему больше подходило. Мне же по складу характера и удобства использования больше нравилось «Небо», к тому же стихийной составляющей в матрице по моему профилю очень много. Воздушная стихия для меня вообще родная, и заклинания на её основе даются мне легче всего. Переделывать я не стал из-за лени, а просто сначала восстановил всё, что было, и начал дальше модернизировать и улучшать.

У Гермионы, я склонялся сначала к «Крепости», но сейчас с оторопью понял, что ей такое не подходит совершенно, и у неё огромная склонность к такой стихии, как огонь. А это, на минуточку, офигеть какое сродство с изменчивой и непостоянной структурой. Всегда думал, что она либо к земле больше тяготеет из-за склонности всё вокруг контролировать, либо, как минимум, к воде из-за достаточной гибкости в поведении, но никак ни огонь. Придётся мутить с единственной доступной мне матрицей для неё, а именно «Океаном», только полярность поменять с минуса на плюс, и вторженца будет ждать всепоглощающая бездна плазмы, как в короне звезды. Вот только это малознакомое для меня творение менталистов и придётся дорабатывать всё по ходу и привносить дополнительные элементы из других матриц с подгонкой по месту.

Чем хороша такая защита, так это тем, что её можно только сломать или перебороть, обойти хитрыми ходами не получится и незаметно проникнуть тоже. «Океан» у Гринграсс стоит, между прочим, только классический такой, с айсбергами и паковыми льдами, в котором замёрзнет любой вторженец или утонет в глубине. Ко всему прочему, у него самый высокий коэффициент противодействию «Империусу» и мгновенный контроль состояния при отравлениях, например, веществами, изменяющими сознание. У такой защиты и недостатки имеются из-за крайне малой гибкости, но всё равно она очень хороша и чрезвычайно популярна у зельеваров и химерологов, почему-то.

— «Бери всё в свои руки» — послал я мыслеобраз с подробным описанием всех необходимых дальнейших шагов после того, как сформировал первоначальный каркас защиты и буквально прочувствовал, как ускользают из рук нити управления матрицей. Всё! Теперь я не смогу без разрешения войти в её память. Правда, мне ещё как минимум четыре раза нужно будет появиться здесь, скорректировать развёртывание блока и дополнить необходимыми на мой взгляд наворотами, но это только если она теперь разрешит. Сейчас ещё можно будет варварски вломиться в её разум, но незаметно уже не получится.

Короткое ощущение полёта, чувство тошноты и я вновь стою в персональной библиотеке имени Гермионы Джин Грейнджер. Её образ с совершенно обалделым лицом и закрытыми глазами стоит передо мной. Если я всё правильно сделал, то очень скоро должны сработать рефлекторные установки на избавление от вторжения. Она открыла глаза, в которых бушевало пламя… Сейчас!